Петр Мамонов о смысле жизни

— Каждый встречающийся на пути человек — ангел. Он тебе помощник и встретился недаром. Он тебя или испытывает, или любит. Другого не дано. У меня был случай в молодости. Выпивали мы с приятелем, расстались поздно. Утром звоню узнать, как добрался, а мне говорят: он под электричку упал, обе ноги отрезало. Беда невыносимая, правда? Я к нему в больницу пришел, он говорит: «Тебе хорошо, а я вот...» — и одеяло открыл, а там... ужас! Был он человеком гордым. А стал скромнейшим, веселым.
Поставил протезы, жена, четверо детей, детский писатель, счастьем залит по уши. Вот как Господь исцеляет души болезнями физическими! Возможно, не случись с человеком горя, гордился бы дальше — и засох, как корка черствая. Таков труднопереносимый, но самый близкий путь к очищению духовному. Нужно каждую минуту поучаться, каждую минуту думать, что сказать. И созидать, созидать, созидать.
Жизнь порой бьет, но эти удары — лекарство. «Наказание» — от слова «наказ». А наказ — это урок, учение. Господь нас учит, как отец заботливый. Ставит маленького сына в угол, чтобы он в следующий раз не делал плохого. Дитя рвется, а отец держит его за руку, чтобы под трамвай не попал. Так и Бог. Искушения — это экзамен. А экзамен зачем? Чтобы его сдать. В этих испытаниях мы становимся все чище и чище. Золото в огне жгут, чтобы оно стало чистым. Так и души наши. Мы должны переносить скорби безропотно, без вопроса «за что?». Это наш путь.

Подлинный смысл жизни — любить.

— Зачем мы живем? Долгие годы я никак не отвечал на этот вопрос — бегал мимо. Был под кайфом, пил, дрался, твердил: «Я главный». А подлинный смысл жизни — любить.

О важном. Леонид Оболенский

1. Научить культуре нельзя. Это не предмет, а накопление опыта и раскрытие себя в себе и во всем.
2. Учиться — это не глазеть или слушать, развесив уши. Это — видя, слышать. Волноваться и осознавать.
3. Способом участия (соучастия) в творчестве. Учиться читать, рисовать, играть на инструменте, слушать музыку.
И услышанное — увидеть, увиденное — услышать и уметь расска­зать, написать, нарисовать, передать впечатление и раскрыть сокро­венный смысл. Поэтому и учитель и ученик всегда вместе, как дру­зья, в поиске, в попытках открытий для себя. А может быть, и для других, если найдутся внимательные и если им нужно.
4. Так постепенно вырабатывается культура речи, самостоятель­ность оценки и приобщенность в поведении (основы социальной этики — приобщенность). Впротиву буржуазной культуре — отчужденно­сти (экзистенциализму).
5. Постижение прошлого. Потому что от него начинается сегод­ня. Отсюда и выбор, и осмысление путей самообразования. Осозна­ние труда не как «социальной роли», как необходимости делания, творения.
Вот и получается, что культура — это единый процесс созидания и освоения духовного богатства в творческой потенции людей. (А не в болтовне.)
Потому что личность — это прежде всего результат работы над собой.
И самое важное тут — избирательные способности сознания.
Школа зубрежки цитат (что прошлая, что наша) поставляет лю­дей, способных воспроизводить существующий порядок вещей.
А нужна школа, дающая способность созидать этот порядок, глу­боко осознав и отобрав общечеловеческие ценности, выработанные историей на пути к «городу солнца».
Физики: посвящены в глубинные тайны квантовых противоречий, единой теории поля и сложного «быта» частиц и античастиц внутри, а равно и снаружи атомного ядра.
Филологи: вкрадчивыми голосами читают девушкам стихи забы­тых классиков, выдавая за свои собственные...
Химики: им уж давно все ясно, вплоть до того, что и сами-то они всего лишь сложные молекулярные соединения.
И никто из них объяснить не может — «что... и зачем» всё это?
Надо идти к биологам и социологам...
А они договариваются до рубежей, когда приходится залезать к психологам. Но и они, поболтав немного о том, что «души нет», от­правляются за подтверждением сего печального факта к... химикам... А те сообщают о том, что когда кончается обыкновенная химия, на­чинается необыкновенная физика; и тогда, разочарованные, мы от­правляемся к филологам, не столько к их стихам, но к забытым классикам, которые по простоте и величию таланта тревожат наши напу­ганные «эмоции» и помогают нам, говоря, что «непонятно — все-таки понятно!» (Если поверить вдохновению классиков и встать на путь к истине, а не пытаться пощупать ее руками, понюхать ее или просто — «поглазеть» для собственного удовольствия.)